Используйте ‘ddate‘ для проверки вашей даты:
Сегодня День Св. Малаклипса-I, пятый день Последствий. Это один из 5 апостольских праздников. Традиционно в Маладэй празднуется конец Бюрократии, путем гуляний и игры в переворачивание стола.
Также писания рекомендуют перед переворачиванием стола класть на него документы, портфели, векселя, всю эту накопленную бюрократию и только потом переворачивать. Это может считаться символическим жестом, который способен привести к просветлению (но рассчитывать на это не стоит).
О Малаклипсе-I, Старшем, известно очень мало. Principia Discordia упоминает его как “не-пророка”, ошибочно принятого за пророка из-за того, что он нес табличку с надписью “немой”. В трилогии “Illuminatus!” Р. Ши и Р. Уилсона, Малаклипсу Старшему отведена важная роль, где Мэл выдает себя за Жан-Поль Сартра, Билли Грэма и дьявола.
Согласно словам самого Малаклипса Старшего, он был эридианским священником (с возможностью обслуживания дополнительно сервисов Гермеса, Диониса, Геракла, Афродиты, Афины и Геры), который достиг просветления в ходе резни в Мелосе в 830 йолду. Иллюминаты верят, что смерть высвобождает определенную форму энергии, захват достаточной порции которой может привести живое существо к бессмертию, нематериальному существованию.
Малаклипс был большим поклонником игры в переворачивание стола, которую он любил разыгрывать перед небольшой толпой с необычайным энтузиазмом. Подобно тому, как Иисус как-то сыграл в эту игру перед раввинами и менялами. Возможно, это одна из самых древних известных нам игр.
Недавно я встретил самого радикального либертарианца. Поначалу мне даже показалось, что он довольно сумасшедший, но чем больше я размышлял о его диковинной философии, тем больше убеждался, что все либертарианцы могут извлечь пользу вняв его словам.
Мы встретились в банке в Люксембурге. Мы оба покупали серебро и золото (в Люксембурге металлы продаются без спекуляций). Я пригласил его в ближайшее кафе и сказал, что я либертарианец.
“Либертарианский!” – фыркнул он. “Практически все так называемые либертарианцы все еще так далеки от истины, они не знают ничего о свободе”.
Я посмотрел на него с удивлением. Я считал либертарианцев передним краем эволюции человека. После этих слов загорелась дискуссия о многих аспектах и принципах либертарианства:
Я спросил: “Что насчет законов страны?”
“Хо, хо, хо,” мой друг смеялся почти истерически, я думал, что он упадет со стула, несколько человек в кафе посмотрел на него с потрясением. “А как насчет визга совокупляющихся бабуинов в зоопарке?” – ответил он.
Я был сбит с толку: “Что в этом смешного?”
“Мой друг”, сказал он, “как и у большинства так называемых либертарианцев, у вас нет ни малейшего представления о том, что существует, а что нет. Вы верите в волшебство “законов”, как спиритуалист верит в сверхъестественных “призраков”. Кроме того, что ваша вера, возможно, еще более абсурдна, чем у спиритуалиста, так как, видите ли, я слышал людей, которые утверждали, что они видели “призраков”, есть даже предполагаемые фотографии “призраков”. Но я никогда не слышал о тех, кто утверждает, что он видел так называемый “закон”, не говоря уже о том, чтобы кто-то сфотографировал его”.
“Так или иначе,” сказал я, “какое все это имеет отношение к свободе?”
“Мой ученик, либертарианский друг,” ответил он, “когда вы освободите свой ум от ложных концепций, заблуждений, что фиксирует мышление в психических рамках, сделанными теми, кто стремится поработить вас, то обнаружите, что действительно свободны, тогда вы сможете жить свободно. Большинство так называемых либертарианцев, как свиньи, безнадежно барахтаются в выгребной яме государственнических понятий, так же, как невозможно для рыбы, чтобы представить себе жизнь на суше, так же трудно, если вообще возможно, для активного либертарианеца установить файрвол на государственнические понятия, зачав тем самым жизнь внутри его самостоятельно созданной выгребной ямы…”
Некоторое время мы оба молчали. Он продолжил: “В действительности, весь мир уже либертарианский. Личность превыше всего, знает ли она это или нет. У всех нас есть практически неограниченный выбор все время. Можно считать, убеждения ограничивают наш выбор. Мы также сами можем привести себя к ситуациям, в которых выбор ограничен, но это также выбор. Объективно, нет никаких “государств”, “правительств”, “королей”, “королев” и т.п. Никогда не было и никогда не будет. Я специально спрашивал многих людей, чтобы они показали мне “правительство” или сказали мне, как оно выглядит. Никто не в состоянии был сделать это. Конечно, есть торгаши, которые называют себя “правительство”, “царь” или “президент”. Как и есть сосунки, которые верят этим торгашам, кто слепо повинуется им”.
“Стоит жить своей жизнью в соответствии с действительностью: что есть, что существует, то и происходит. Я живу свою жизнь вне контекста свободы, либертарианского анклава, анархо-либертарианского сообщества. Я таскаю это с собой, как ауру; у меня есть права: право на жизнь, на собственность, на производство, на обмен, на общение. И мои права не зависят от соглашений других. Я высший. Я несу ответственность за каждый аспект моей жизни. Моя самооценка, моя сила, моя свобода – могут быть ограничены только по моему собственному желанию. Конечно, есть и те, кто думает иначе, кто стремится нарушить мои права. Делая выбор, я принимаю это во внимание”.
Внезапно он встал: “Мне нужно идти”.
“И последний вопрос,” – обратился я с большим сарказмом, чем хотелось бы – “Возможно ли в одиночку вырваться из выгребной ямы?”
“Нет, мой друг,” он радостно засмеялся, “невозможно настоящему освобожденному борцу за свободу быть одиноким.”
Тогда я понял, что я даже не знаю его имени: “Скажите, пожалуйста, ваше имя, прежде чем идти.”
“Малаклипс,” ответил он.
“Не тот ли Малаклипс,” – изумившись спросил я – “, что написал ‘Principia Discordia’?”
“Нет”, ответил он, “это был мой мальчик, Малаклипс Младший. Я – Малаклипс Старший…”
И тогда он умчался из кафе, радостно помахивая портфелем, тяжело нагруженный золотом и серебром, будто это было перышко…
– Из Книги Эриды